В сезоне 2020−2021 гг. Россия соберет внушительный урожай пшеницы — порядка 77 миллионов тонн — и войдет в тройку мировых лидеров по этому показателю, пропустив вперед лишь Китай и Индию. К такому выводу на днях пришло, в частности, Министерство сельского хозяйства США (USDA). На этом фоне его чиновники полагают, что наши аграрии соберут в наступившем сезоне в общей сложности 39,4 миллиона тонн кормовых (кукуруза, сорго, овес, рожь и другие зерновые).
Как уточняет, в частности, портал РБК, заокеанские сельхозаналитки рассчитывают что из этого урожая Россия отправит на экспорт примерно 35 миллионов тонн пшеницы и 8,2 миллиона тонн кормовых, что выведет ее на лидирующую позицию среди всех остальных стран-экспортеров зерновых.
Примечательно, что еще в начале апреля замглавы уже российского Минсельхоза, Джамбулат Хатуов, подтвердил более ранний прогноз ведомства о том, что в наступившем году отечественные аграрии соберут в общей сложности около 125,3 миллиона тонн зерновых. При этом в министерстве надеются, что урожай непосредственно пшеницы окажется не ниже, чем в 2019 году (тогда, напомним, он достиг отметки в 74,4 миллиона тонн).
Благодатные прогнозы во времена всеобщего экономического катаклизма — дело, конечно, хорошее, только вот не совсем понятно, на чем базируются столь оптимистичные ожидания американских и российских чиновников от сельского хозяйства.
Если в его основе лежит расчет на развитость и мощь отечественного агропромышленного комплекса, тогда, пожалуй, функционерам лучше приготовиться к жестокому разочарованию.
Потому что в настоящее время в этом отношении Россия — отсталая страна, которая ничего не производит, кроме понтов, заверил «СП» председатель общественного движения «Федеральный сельсовет», фермер Василий Мельниченко. А все потому, пояснил эксперт, что в Министерстве сельского хозяйства нет ни одного агронома, ни одного зоотехника, ни одного профильного специалиста, начиная с самого министра Патрушева. Мало того, у Министерства, по его словам, еще и неразумная грантовая поддержка, которая никак не способствует развитию крестьянско-фермерских хозяйств.
— Мы каждый год не знаем, что надо делать. Сеем наобум, доим наобум, и уже лет 6−7 забыли, что такое доходность в сельском хозяйстве, — заявил Мельниченко. — Благодаря нынешней системе «хозяйствования» сегодня нет смысла в нем работать. Стройматериалы наши никудышные для сельского хозяйства. У нас 70−80% изношенной техники. Чем мы будем поднимать село, как выполнять программу мелиорации? Государству важнее продавать алюминий Дерипаски: забрали 3 советские электростанции, чтобы ему платить меньше рубля за киловатт электроэнергии, выплавлять алюминий и продавать за рубеж. А наш русский крестьянин платит по 6−7 рублей.
Идёт обезлюдивание сельских территорий. Мы придём к тому, что у нас целые территории Дальнего Востока опустеют. На огромной территории Нечерноземья в 30 регионах живет всего 10 миллионов сельских жителей. Мёртвые сёла на Смоленщине, в других регионах. В Псковской, Новгородской, Тверской, Архангельской областях в экономическом обороте только 20−22% земель сельскохозяйственного назначения. В Свердловской области под пашни используется порядка 40% от той земли, которая должна быть в обороте. Про качество их использования — отдельный разговор.
Из этих слов Василия Мельниченко становится понятно, что если в России и вызреет обильный урожай зерновых, то явно не благодаря «мощному российскому АПК», а исключительно по милости матушки-природы.
Впрочем, и от климатического фронта ни Русской равнине, ни всей остальной стране ждать милостей в 2020 году не придется.
Еще в начале марта метеорологи обещали россиянам в 2020 году «малиновое» лето. «Это будет зона идеального климатического комфорта. Лето 2020 года — самое идеальное для здоровья людей», — заявлял тогда ведущий специалист центра погоды «Фобос» Евгений Тишковец. Но уже на излете апреля научный руководитель Гидрометцентра России Роман Вильфанд спрогнозировал рекордно жаркое лето. «Может быть, год будет не рекордно теплым, но вторым в ранге температур или третьим … то, что будет высокая температура — это безусловно. С вероятностью 99% он войдет в пятерку самых жарких лет», — предупредил россиян один из главных метеорологов страны.
Однако одной лишь жары природе, видимо, показалось мало, и она решила подбросить Центральному и прочим регионам страны в 2020 году побольше климатических испытаний.
Так, старший научный сотрудник главной геофизической обсерватории имени Воейкова, климатолог Андрей Киселев на днях заявил, что летом 2020 года страну ждут усиленная ветровая нагрузки (смерчи, ураганы), сильные ливни и засуха. Как заявил климатолог, эти природные катаклизмы хотя и будут локальными и кратковременными, однако затронут не только Русскую равнину или Центральный регион, но и все остальные субъекты страны. А предсказать, где именно они окажутся наиболее разрушительными, в настоящее время абсолютно невозможно.
И эта тенденция, по мнению директора Института физики атмосферы (ИФА) имени А. М. Обухова Российской академии наук Игоря Мохова, действительно имеет место.
— У нас меняется и температурная стратификация, и циркуляция в атмосфере, — рассказал «СП» эксперт. — Отсюда и резкие прорывы холодного северного или жаркого южного воздуха. Возрастает и вероятность выпадения смерчей и торнадо, хотя они у нас пока и не так часты, как, скажем, в Америке. А осадки не только летом, но и зимой из-за влагоемкости атмосферы над Россией становятся более интенсивными.
«СП»: — То есть вполне возможно, что один регионе Русской равнины будут заливать ливневые дожди, а соседний — сушить палящий зной?
— Да, режимы наводнений и пожаров могут чередоваться в сопредельных регионах. Летом 2019 года, например, в пределах одной только Иркутской области у нас были и пожары, и наводнения. Это было связано в том числе и с тем, что характерный для наших средних широт так называемый западный перенос воздушных масс оказался блокированным. А в 2010 году на европейской территории России бушевали пожары, а в западной Сибири было холодно, ее заливало.
— И это особенность отнюдь не только одно лишь лета 2020 года, — развил тему директор климатической программы Всемирного фонда дикой природы (WWF) Алексей Кокорин. — Число опасных метеоролигческих явлений всех типов, связанных с аномальными температурами, осадками или ветрами растет. За прошедшие 20 лет их количество выросло в два раза. С усилением парникового эффекта эта тенденция усилится, и в последующие 20 лет количество аномальных погодных явлений увеличится еще примерно вдвое по отношению к предыдущему двадцатилетию.
«СП»: — То есть привычные, устоявшиеся понятия о том, что, скажем, на юге России у нас всегда жарко и мало дождей, а, например, в Центральном районе комфортные умеренные температурные переходы, будут разрушены?
— Да. При этом следует понимать, что речь идет не о смещении климата из континентального в морской или наоборот, здесь явление совершенно другого измерения. Лет 35 назад известный специалист по физике атмосферы академик Обухов предсказал, что климат станет более «нервным», с ярко выраженными резкими перепадами между теплом и холодом. Осадки, метели, ветра — как раз проявления этого порядка.
«СП»: — Получается, засыпать под жару при ясном небе, а просыпаться под заморозки станет скоро для нас не исключением, а новой нормой?
— Да, такие ситуации участятся. Например, режим выпадения осадков уже стал более резким — вместо, предположим, десяти слабых дождичков падают два хороших ливня. Со снегопадом то же самое. У нас вообще каждый сезон погодные аномалии проявляются гораздо чаще, чем это происходило ранее.
«СП»: — К какому знаменателю мы можем в итоге прийти при такой тенденции? Жизнь превратиться в сплошной фильм-катастрофу? На Кольском полуострове зацветут вишни, а Русскую равнину, наоборот, покроют льды?
— Давайте в качестве некоего индикатора возьмем температуру поверхностного слоя воздуха. Это, конечно, сродни некоей «средней температуре по больнице», но это хоть какой-то показатель, от которого можно оттолкнуться. Итак, сейчас эта температура на 1,1 градуса выше, чем во второй половине XIX века.
Если мировая экономика дальше пойдет по своему привычному пути, это уже к концу XXI века добавит нашему индикатору еще 2−2,5 градуса. В сумме таким образом получится рост температуры поверхностного слоя воздуха уже на 3,5 градуса. Это, так сказать, базовый сценарий. Но есть еще и «рисковый» сценарий, предусматривающий повышение температуры до 4,5−5 градусов.
На российском Севере это рискует вылиться в ослабление зимних дорог и переправ, а также привести к увеличению метелей. А в тех условиях метель при «минус десять» гораздо страшнее, чем тридцатиградусный мороз в ясную погоду. Малые острова в Тихом океане, которые сейчас заливает, рискует попросту смыть. Возрастает опасность опустынивания регионов, в частности — Астраханской и Волгоградской области, а также Калмыкии.
«СП»: — Традиционно земледельческие регионы России, и в частности — Центрально-Черноземный район, также могут пострадать?
— Проведенные метеорологами прогнозы показывают, что примерно до середины нынешнего века условная климатическая урожайность этих районов пока уходит в плюс. Однако потом она все равно уходит в минус. И от того, по какому пути пойдет дальше наша экономика, во многом зависит значительность этого минуса. Конечно, у нас пока не африканские и не азиатские пустыни, так что речь идет не о порядковом снижении, но десятые доли процентов, уверяю вас, это все равно очень много. Постоянный «плюс» в плане урожайности всегда демонстрирует московский регион и районы севернее него, но там бедные почвы, так что много на них не вырастишь.
